— Кому в наш век нужны пророческие сны? — думаю я, листая старый блокнотик с записанными видениями.
«За тучами свет*»
2 августа 2008 года.
Над Красной площадью огромное красное солнце, затянутое серой дымкой. Люди идут в противогазах.
Бегу к реке.Пятна мазута растекаются по гладкой поверхности. Закрываю глаза, задерживаю дыхание.Считаю до 10.
Передо мной деревенская улица у кромки леса. Люди в цветных халатах носятся с лопатами. Огромный трактор пашет межу. Перед ним встаёт робот в серой одежде, хватает щупальцами и отбрасывает вглубь леса. В то же мгновение огненная лавина сметает улицу. Люди рыдают. Обгоревшие дети, курицы и труп коровы.
— Спасите! — кричу в небо.
В тот же миг перемещаюсь в Александровский сад. Вальяжно идут парни в беретах, шумно разговаривая и подшучивая друг над другом.
За кромкой подстриженных кустов крадутся восточные мальчики. Они переглядываются и злобно шипят, словно змеи. Прыжок и окровавленный человек сидит на кубиках мостовой. Другие мальчики взвиваются в небо, превращаясь в огромных питонов с зубами кобр. Люди в беретах хватают змей за горло, оскал и ядовитые зубы у самых лиц, но в этот момент появляется Гринписс, крича, что это редкие животные, которых нужно сохранить для потомков.
Змеи оседают, превращаясь в плачущих мальчиков, пальцами показывая на «плохих» дядей, хотевших их задушить. Гринписс качает головой, веря рассказам, но не веря своим глазам.
— Всё не так, — вновь кричу я.
-Какое тебе дело до этого? — Человек в чёрном сюртуке качается на ветке, — вот Пушкин. Писал себе — Там на неведомых дорожках…
— А ещё он писал .. темницы рухнут и свобода… — болезненно морщится, теряя очертания.
Бегу на помощь, но врачи оттесняют, увозя всех на разных скорых.
Стою на краю скалы — внизу бушует огонь. Нет ничего кроме огня. Раскидываю руки в стороны, чувствуя обжигающее дыхание. Скала жжет подошвы. Готовлюсь расстаться с телом. Сосредотачиваюсь на небе.
Резко собираются тучи. С неба сыплются булыжники, за ними огромные льдины, затем долгожданный дождь.
Внизу корчится обгорелый лось. Ливень хлещет по обожженным бокам.
Скала шипит, погружаясь в клубы пара. Руки окаменели, не могу двигаться.
— Я скала, — мысли несутся над Землёй, таща за собой тучи. Везде ливень и пар, пар и ливень…
Related Images:
